Праведник в сердце моря
Когда рабби Моше из Лелова отправился в Эрец Исраэль, то все морское путешествие он испытывал чрезвычайные трудности. Корабль должен был пробыть в море несколько месяцев, включая месяц Тишрей, и рабби Моше позаботился о том, чтобы подготовить шофар, четыре вида растений Арбат миним и доски для строительства сукки на корабле.
С приближением праздника Суккот рабби Давид увидел, что ивы полностью засохли и больше не подходят для исполнения заповеди. Он обратился к капитану и попросил его направить судно в один из портов, где можно было бы найти ветви ивы. Капитан стал насмехаться над ним: «Ради нескольких веток я нарушу весь свой план?» Рабби Моше предложил ему приличную сумму денег, но капитан отказался. Когда рабби Моше увидел это, он предложил ему все деньги, которые взял с собой для своего проживания до конца своей жизни в Иерусалиме.
Увидев такую огромную сумму, капитан передумал и направил судно к одному из близлежащих островов. Там праведник нашел ветви ивы и с великой радостью исполнил заповедь Арбат миним уже вернувшись на корабль.
Рассказ второй:
Когда рабби Моше отправился из Лелова в Святую Землю, корабль причалил к городу на побережье Румынии, и его жители ждали попутного ветра, который бы доставил корабль в Стамбул. Пользуясь случаем, реб Мендель, слуга рабби, отправился в город, чтобы раздобыть продовольствия для долгого путешествия. Когда капитану надоело ждать служку, он решил отплывать, несмотря на то, что служка еще не вернулся со своего похода, хотя рабби и его люди умоляли капитана корабля подождать его, говоря, что оставлять одного человека в чужом городе чрезвычайно опасно. Но он не желал их слышать и решил продолжить путь.
В ночь святой субботы, когда рабби встал и налил вино в свой бокал, чтобы освятить его, он взял его обеими руками, и его лицо покраснело. Так он простоял без движения три часа и наконец сказал: «Я не буду пить вино, пока не появится Мендель!» В этот момент послышался стук в дверь камеры, и на пороге возник р. Мендель, который тут же упал в обморок.
Когда его душа вернулась в тело, рабби приказал ему не рассказывать никому о том, что с ним случилось. Лишь много лет спустя, находясь при смерти, он рассказал окружающим следующую историю: когда он сошел с корабля, им овладели духи иллюзий, и он начал блуждать по улицам города, не зная, куда направляется. И так продолжалось снова и снова, бесконечно долго, пока в ночь святой субботы он не услышал, как «они» — духи — обсуждают что-то между собой: «Что нам делать, ведь старик производит переполох в мире и не желает освящать вино, пока мы не принесем его к нему? Внезапно подул сильный ветер, и мне показалось, будто я плыву по воздуху и падаю в корабль. Тогда я понял, что наш святой рабби защитил меня от духов и спас меня от них.
(«Зихронам либраха»)
В трактате Брахот говорится о вредителях–мезиким, называемых «внешними». В ступнях больше, чем в любой другой части тела, существует опасность йеникат а-хицониим – высасывания вредителями, и когда ступни учеников-мудрецов терпят неудачу, это происходит именно из-за этого. В нашей истории происходит нечто похожее: служка захвачен мезиким, они гоняют его туда-сюда, не зная куда. Что это значит?
В Каббале стопы принадлежат сфирот действия-мутба — нецах и hод. Эти сфирот относятся к практичности и «вхождению» в мир, который вне меня, в отличие от более внутренних сфирот интеллекта и эмоций. И что интересно, к этим сфирот относятся также и ветви ивы, которые рабби любил, и у которых нет вкуса и запаха. Отсюда мы можем понять силу и слабость нецаха и hода:
С одной стороны, сфирот, относящиеся к ногам, стабильны и менее подвержены изменениям и колебаниям, чем разум и сердце. «Достижения», «чувства»? Кому это нужно? Вставай и делай это! В этом нецах и hод отражают неизменную силу кетера, веры, которая выше любого разума и чувства. С другой стороны, по той же самой причине они склонны к сухости и тусклости — внешнему акту, лишенному жизни, мысли и внимания. Прекрасным примером этого является человек, находящийся на свадьбе или другом празднике, и когда все танцуют и радуются, его собственные колени слабеют и тяжелеют. У него нет желания и жизненности, которые подбрасывали бы его вверх в танце.
Что является причиной этой тяжести? В Книге Тания говорится, что праведники способны изменить свой разум и эмоции и обратить их от зла к добру. Средние, с другой стороны, относятся к служению на практическом уровне души: в мыслях, речах и действиях. У них может быть состояние эмоциональной тяжести и тупости, потому что сердце не открыто Б-гу — оно наполнено чрезмерным самосознанием, от которого избавлены праведники. Это выражается, как уже упоминалось, в «ногах» души среднего: нецах и hод. В нецахе человек испытывает трудности в освящении себя тем, что дозволено ему. Преодолеть стремление к чему-то, что не является абсолютной обязанностью, а скорее попыткой обрести большую близость к Б-гу; в hоде возникают трудности с открытием сердца для молитвы, честно признавая то добро, которое он получил от Создателя, и осознавая, что «на этот раз я поблагодарю Б-га, — я получил больше, чем мне положено».
В нашей истории служка настолько крепко захвачен силами зла, что он уже не может спасти себя сам. Ему нужна помощь праведника, чье Б-жественное сознание предохраняет его от такого падения. Поэтому ивовые ветви рабби Моше наполнены преданностью, которая выше всякого смысла и понимания, и он готов отдать за них все свое состояние, и он заслуживает быть «праведником, который постановляет, а Б-г исполняет». Как объясняется в другом месте, это качество, которое принадлежит нецаху и hоду праведников — тех, кто побеждает Б-га и вынуждает Его радостно признать: «Сын Мой, Ты победил Меня!»
(Из урока от 22-го Тишрея, 5768 г.)
[1] Раввин Моше Бидерман из Лелова родился в 1775 году в семье раввина Давида из Лелова, ученика Хозе из Люблина. Он был учеником рабби Йишая из Пшедбужа, а во втором браке женился на Ривке Рахели, дочери святого еврея из Пшисхи. Праведники его поколения восхищались им и отзывались о нем с восторгом: например, Ружинер сказал, что никогда не видел человека, у которого бы было такое «разбитое сердце», как рабби Моше. С 1843 по 1849 год он служил раввином в городе Пшедбуж, но на протяжении всей своей жизни стремился репатриироваться в Землю Израиля и выражал намерение приблизить избавление. В конце 1850 года он окончательно решил репатриироваться в Израиль, попрощался с великими хасидскими лидерами в Польше и прибыл в Израиль в месяце Хешване вместе с большей частью своей семьи. Через несколько дней он заболел и вскоре после этого скончался, всего через семьдесят четыре дня после прибытия в Израиль, 13-го Тевета. Он был похоронен на кладбище на Масличной горе, рядом с могилой пророка Зхарии.