«Еще увидимся»

Когда Ребе Раяц покидал Россию в конце месяца Тишрей 1928 года, хасиды пришли попрощаться с ним перед его отъездом, и среди них была семья хасида Хони Морозова (его жена и дети, потому что сам р. Хони в то время был заключен в тюрьму или сослан в Сибирь). Его младший сын, р. Шалом, приблизился к Ребе и не отпускал его. Ребе сказал: «Мен вейт зих нах зеhэн…» [«Мы увидимся снова»]. И действительно, несмотря на все потрясения мрачного периода, в месяце Тевет 1950 года — за месяц до смерти Ребе Раяца — раввин Шалом прибыл в Нью-Йорк в 770. Когда он вошел в «Йехидус», Ребе сказал ему: «Ну, мэн зейт зих» [«Ну, мы увиделись снова!»].

(Решимат дварим)

Всего в нескольких предложениях рассказчик рисует нам трогательную картину: маленький мальчик, отец которого находится в тюрьме, Ребе, который уезжает в безопасное место после угрозы его жизни, и хасиды, которые остаются позади – счастливые от спасения Ребе и опечаленные собственной участью. Мальчик, который в отсутствие отца видит в Ребе своего рода замену отца, не ошибается в своих чувствах. Ребе испытывал любовь и привязанность к каждому хасиду, и, конечно же, к сыну этого хасида, который был заключен в тюрьму после выполнения миссии, данной ему Ребе Раяцем. Теперь, когда Ребе уезжает, мальчик чувствует удвоенную и сильную потерю…. Ребе, который чувствует боль маленького Шалома, уверяет его, что разлука временна, и отношения возобновятся. В те времена, во времена железного занавеса, это обещание было совсем не простым делом, но Ребе взял на себя обязательство и сдержал его.

Видение и радость

Что эта история говорит нам о качествах Ребе Раяца?

Начнем с высказывания наших мудрецов: «Кто мудр? Тот, кто видит будущее». Таким образом, дальновидность Ребе выражает силу его мудрости-хохма. Но то, что он видит, — воссоединение после многих лет – особенно связано с пониманием-биной  — также называемой «будущее время» и «грядущий мир» (и радость встречи тоже связана с этим, потому что радость — это внутреннее понимание «радости сынов»).

Однако здесь речь идет не только о предвидении, но, прежде всего, о предвидении других: видеть лицо праведника — великая сгула, и раввин Нахман из Брацлава писал, что одна лишь мысль о такой встрече и представление ее в воображении спасает человека в трудных ситуациях и падениях. В нашей истории Ребе заглянул в сердце маленького хасида и увидел то, что ему нужно было услышать, чтобы пережить предстоящие трудные годы: обещание и ожидание его исполнения, безусловно, сопровождали его на протяжении всего этого времени. В отличие от видения будущего, присущего праведникам, такое отношение к другим — это видение, которое мы можем и должны принять и в своей собственной жизни.

Рассказ №2. Святость притягивается к святости

Когда хасид Шмуэль Гурария купил письма и различные предметы из Херсонской Генизы, принадлежавшие Бааль-Шем-Тову и его ученикам, и привез их в Ростов в качестве подарка Ребе Рашабу, Ребе, взял каждый из них в руки и сказал: Это настоящий, а это не настоящий. И так он перебрал все письма и предметы, одно за другим. Затем Ребе Рашаб велел ему показать весь пакет своему сыну, Ребе Раяцу.

Позже, когда он вошел в дом Ребе Раяца, он не сказал ему ничего из того, что сказал ему его отец. И Ребе Раяц также перебрал все письма и предметы один за другим, и разделил их так же, как и его отец.

У Ребе Рашаба он не осмелился спросить, откуда он это знает, но у Ребе Раяца, с которым у него были близкие отношения, он спросил, откуда он знает, где настоящее письмо, а где нет.

И Ребе Раяц ответил ему: В каждом еврее есть святость, и когда он держит в себе что-то святое, то есть сила, которая притягивает. Святость притягивается к святости.

(Решимат дварим)

Вещь, принадлежавшая праведному человеку, оказывает благотворное воздействие на своего владельца, вдохновляя его на служение Богу. Вот почему многие праведники раздают монеты и купюры как сгулу (драгоценность), а хасиды стремятся получить от них предметы и одежду. Здесь Ребе Раяц и его отец Ребе Рашаб выражают одинаковое видение – способность ощущать особым образом святость объекта: они чувствуют, что святость в них пробуждается и укрепляется от прикосновения к святости объектов, и таким образом создается «священный магнит», притягивающий к себе душу.

Искусство веры, знания

Откуда берётся этот «магнит»? По гиматрии магнит = вера (מגנט = אמונה – в значении искусство, а также сосуд, mana на арамейском языке), но хотя вера является всеобъемлющей и общей силой, здесь мы говорим о выражении веры на сознательном уровне души. Это даат-познание, которое обладает силой как связывать, так и соединять (как в стихе «И познал Адам Хаву, жену свою»), так и различать, и разделять («Если нет познания, откуда взяться различению?»).

Благодаря силе даат праведники могли ощущать святость и соединяться с ней, а также различать святые предметы от не святых. Но подобная сила даат есть у каждого еврея: во всем в мире есть скрытая святая искра, и каждый еврей должен уметь отличать ее от материальной. Особый ум, присущий еврею, позволяет ему чувствовать, где находится та искра, которую он должен искать, — тянуться к ней и возвышать ее.

В рассказе также рассказывается о личной связи между Ребе Рашабом и его единственным сыном, Ребе Раяцем. Это секрет «Как имя его и как имя сына его, чтобы ты знал» — именно сила познания-даат связывает отца и сына, когда они обретают сущностную связь в корне души, которая становится и ощущается как часть сознания.

(Урок 21 Тевета 5780 г.)